Annotation

«Ваше величество, позвольте матери припасть к стопам вашего величества и просить, как милости, разрешения разделить ссылку ее гражданского супруга. Религия, ваша воля, государь, и закон научат нас, как исправить нашу ошибку. Я всецело жертвую собой человеку, без которого я не могу долее жить. Это самое пламенное мое желание. Я была бы его законной супругой в глазах церкви и перед законом, если бы я захотела преступить правила совестливости. Я не знала о его виновности; мы соединились неразрывными узами. Для меня было достаточно его любви…»

Прасковья Егоровна Анненкова

1

2

3

4

5

6

7

Прасковья Егоровна Анненкова

Письма Полины Анненковой

1

Николаю I. Вязьма, 16 мая 1827

Ваше величество, позвольте матери припасть к стопам вашего величества и просить, как милости, разрешения разделить ссылку ее гражданского супруга. Религия, ваша воля, государь, и закон научат нас, как исправить нашу ошибку. Я всецело жертвую собой человеку, без которого я не могу долее жить. Это самое пламенное мое желание. Я была бы его законной супругой в глазах церкви и перед законом, если бы я захотела преступить правила совестливости. Я не знала о его виновности; мы соединились неразрывными узами. Для меня было достаточно его любви…

Милосердие есть отличительное свойство царской семьи. Мы видим столько примеров этому в летописях России, что я осмеливаюсь надеяться, что ваше величество последуете естественному внушению своего великодушного сердца.

В нашей ссылке, государь, я буду благоговейно исполнять все ваши повеления. Мы будем благословлять священную руку, которая сохранит нам жизнь, бесспорно весьма тяжкую, но мы употребим все силы, чтобы наставить нашу нежно любимую дочь на путь чести и добродетели. Мы будем молить Бога о том, чтобы он увенчал вас славою. Мы будем просить его, чтобы он излил на ваше величество и ваше августейшее семейство все свои благодеяния.

Соблаговолите, государь, открыть вашу высокую душу состраданию, милостиво дозволив мне разделить его изгнание. Я откажусь от своего отечества и готова всецело подчиниться вашим законам.

У подножья вашего престола молю на коленях об этой милости… Надеюсь на нее.Остаюсь, государь, вашего величества покорной верноподданной

...

Полина Гебль

На письме резолюция: «Писать Лепарскому, чтоб он объявил Анненкову о просьбе и намерении такой-то. Требовать его объяснения – желает ли он иметь ее своею законною женою; без его согласия и решительного намерения г-жа N не получит позволение отправиться в Сибирь. 27 мая».

2

А. С. Лавинскому. Иркутск, 19 февраля 1828

Генерал, позвольте припасть к стопам вашего высокопревосходительства, чтобы умолять о позволении продолжать путь до места изгнания Анненкова. С тех пор, что я здесь, все три недели, я ни часа, ни минуты, не перестаю плакать.

Соблаговолите, генерал, открыть вашу душу жалости и даруйте мне разрешение как можно скорее уехать. У ног вашего высокопревосходительства прошу оказать мне эту милость. Я буду надеяться.Остаюсь, генерал, вашему высокопревосходительству искренно преданная

...

Полина Гебль

3

Николаю I. Чита, 21 апреля 1828

Государь! Благодаря великодушию и доброму участию вашего императорского величества я соединена с человеком, которому я хотела посвятить всю мою жизнь. В эту торжественную для меня минуту непреодолимое чувство заставляет меня повернуться к стопам вашего императорского величества, чтобы выразить чувства глубокой и почтительной благодарности, которыми вечно будет преисполнено мое сердце.

Государь, вы соблаговолили протянуть руку помощи иностранке, беззащитной и безо всякой поддержки. Эта августейшая и несравненная доброта дает мне смелость опять обратиться к вашему императорскому величеству, как к самому милостивому из монархов.

Муж мой предназначил мне сумму в шестьдесят тысяч рублей, которая была отобрана банковыми билетами во время его арестования. По его просьбе Следственному комитету, и прежде нежели был произнесен его приговор, она была отдана в руки его матери, которой было известно и которая одобряла ее назначение. Теперь эта сумма оспаривается наследниками моего несчастного мужа.

Государь! Без этой суммы я не имею средств к существованию, и крайняя нужда будет моим уделом. Соблаговолите приказать ее возвратить. Государь, докончите ваши благодеяния. С почтительным упованием в величие вашей души я припадаю к стопам вашего величества и осмеливаюсь умолять обеспечить существование той, которую вам уже раз угодно было спасти.

Государь! Здесь я должна была бы остановиться. Преступление моего мужа должно бы, может быть, воспретить мне всякое ходатайство за его несчастную дочь. Глубокое раскаяние, которое наполняет и терзает его душу, его мучения, которых я свидетельница, не дают мне, я это чувствую, никакого права просить за нее ваше императорское величество, но ваше великодушное сердце, ваши благодеяния даже ободряют меня. Наша несчастная и невинная сирота без средств, без родителей, даже без имени. Сжальтесь, ваше величество, над этим несчастным существом и соблаговолите позволить ей носить имя тех, которым она обязана жизнью.

Простите, государь, что я дерзнула еще раз возвысить голос до вашего трона: благодеяния, которыми вы меня уже осыпали, должны бы мне только дозволить призывать благословение неба на моего августейшего благодетеля.Проникнутая живейшей и почтительнейшей признательностью к вашему величеству, остаюсь с глубочайшим почтением и безграничной преданностью, государь, вашего величества верноподданная

...

Паулина Анненкова

4

Графу А. Х. Бенкендорфу. Бельск, 15-го сентября 1837

Ваше сиятельство!

Доведенная до крайности несчастными обстоятельствами, беру на себя смелость беспокоить вас. Не откажите мне в той же снисходительности, которую вы оказали тем из наших дам, кои просили вашей защиты, и позвольте надеяться, что вы будете добры взять на себя посредничество перед его величеством государем, милости которого я умоляю.

Прежде чем коснуться предмета моей просьбы, позвольте изложить причины ее. Я прибыла в Иркутск год тому назад на поселение, с сильно расстроенным здоровьем. Отдаленная деревня, куда мне нужно было отправиться с наступлением зимы, лишала меня совершенно помощи врача, к тому же там даже не было крова для моей многочисленной семьи.

Нервная горячка, постигшая меня вследствие тяжелой переправы через Байкал в конце беременности, заставила меня просить г. генерал-губернатора разрешить мне остаться в городе, в ожидании родов. Я смела надеяться, что он разрешит мужу моему остаться при мне, для ухода за мной и за нашим больным грудным ребенком, но мы были разлучены несмотря на все мольбы. Оставшись одна в незнакомом городе, я через несколько дней родила преждевременно близнецов, которые прожили всего неделю и скончались в жестоких мучениях. Их постиг удар еще до появления на свет, вследствие всех перенесенных мною тревог.

Воспоминание о том, что я выстрадала, ваше сиятельство, во время моего пребывания в Иркутске, вызывает у меня слезы и сейчас, а здоровье мое теперь окончательно разрушено, так как у меня сделалась серьезная нервная болезнь, и я при каждом новом приступе ее, нахожусь на волосок от смерти.

Помимо этого, я уже десять лет лишена религиозной поддержки и надеялась с момента поселения моего мужа быть вблизи церкви и служителя того культа, к которому принадлежу. Обманутая в своих надеждах, я просила г. губернатора Броневского исхлопотать для меня перевод в г. Красноярск, где имеется католическая церковь и все преимущества, которые представляет город для лечения болезни. Получив формальный отказ, я с отчаянием просила по крайней мере разрешения жить в деревне недалеко от Иркутска, чтобы иметь возможность пользоваться помощью д-ра Вольфа. Он счел излишним мое обращение к вам, ваше сиятельство, уверяя меня, что его представления к вам достаточно, однако вот уже год я нахожусь в тревоге ожидания ответа.